— Ой, нет, ты что! Мама с ума меня сведет тогда. А отец будет настаивать на скорой свадьбе. Чур, меня, чур — смеется она.

— Может всё не так уж и страшно. Тем более, Мишке тебе ведь нравится очень. Любишь его.

— Люблю — со вздохом признает она — Но знакомиться с родителями не готова.

— Пару дней погостишь. Не съедят тебя — шучу в ответ.

— Пфф, я сама кого угодно съем — фыркает Маша, возвращая свою уверенность.

Мы проболтали еще час, а потом попрощались.

Засыпая, вспоминаю своего спасителя. Интересно, как его зовут? Сколько ему лет, есть ли жена, дети? Вряд ли у такого мужчины нет семьи. Чувствую легкую грусть. А ведь он не один за меня вступился, с ним был еще мужчина. Только вот второго совершенно не помню. Хотелось бы поблагодарить и его.

Страшные вещи происходят с нами совершенно неожиданно. Вот кто бы подумал, что невменяемые маньяки начнут кидаться на тебя средь бела дня? А ведь это и есть ужас.

Блин, снова начинаю думать об этом. И заснуть не получается. И вообще, почему я в палате одна? В больницах ведь как минимум по четыре человека лежат, а тут…

Встаю, и иду к окну. Смотрю вдаль.

Нужно будет спросить у мамы, вдруг она последние деньги потратила, чтоб оплатить мне платную палату. Не нужно было этого делать. Я и с другими бы полежала, ничего со мной бы не случилось.

Боже, ну почему все неприятности мира свалились именно на нас?

Прикусываю до боли. Привкус крови говорит о том, что я слишком сильно ее сжала и она лопнула. Снова. Но сейчас мне все равно. Боль помогает избавиться от мыслей. Потому что иначе, я просто начну жалеть себя и реветь. А я не хочу. У меня немного побаливает голова.

Возвращаюсь в кровать и натягиваю одеяло до подбородка. Закрываю глаза и пытаюсь уснуть.

А утром просыпаюсь от чужого взгляда. Резко распахиваю глаза и вижу своего спасителя. Он снова пришел! Мне почему-то становится очень радостно, и я робко улыбаюсь ему.

Он же, просто смотрит на меня. Взгляд серьезный. В лице — ни намека на улыбку.

А потом я вспоминаю про синяки на лице и испытываю жгучую неловкость. Мне стыдно, что он видит меня такой. Да, он знает, при каких обстоятельствах я получила эти синяки, но от этого мне всё равно не легче.

— Здравствуйте — тихо приветствую его. Я совсем не ожидала его увидеть. Да, он меня спас, но никто не заставляет его навещать меня. Интересно, как он вообще зашел? Время еще ранее, прием посетителей начнется с десяти, а сейчас еще рано. Я это знаю, потому что за окном еще недостаточно светло и уборщица еще не приходила. Она приходит с семи до половины восьмого. А её ещё не было.

— Здравствуй — откликается он и подходит ближе. Хмурится, рассматривая синяки. Мне неловко и стараюсь не смотреть на него, блужая взглядом и надолго ни на чем не останавливаясь. Он настолько близко, что я ощущаю аромат мужской туалетной воды. Что — то свежее, с легкой ноткой цитруса. Вдохнув аромат, поднимаю взгляд на него и уже не могу отвести, словно загипнотезорованная, рассматриваю мужчину. Его подбородок идеально выбрит. Вообще он сам выглядит так, словно сошел с обложки модного журнала. Я не могу перестать его разглядывать, мне нравится в нем всё: от внешности до голоса. Возможно, это из — за того, что он спас меня. Но я уверена, что встреться мы при других обстоятельствах, я точно также смотрела бы на него. Он слишком сильно отличается от тех, кто окружает меня. И то, что он навещает меня уже не первый раз, вызывает какие-то смутные сомнения. Но не только: в душе я испытываю восторг от того, что такой мужчина находится рядом со мной. Правда, не понимаю, зачем ему это нужно. Возможно, он делает это из жалости или у него какой-то другой мотив. Но какой? На этот вопрос я не знаю ответа.

— Капельницы уже перестали делать? — спрашивает он, делая шаг в сторону. А после подходит к окну и раскрывает шторы. Ведет себя так, словно имеет право это делать. Он не спрашивает меня, нужен ли мне свет, просто делает то, что считает нужным.

— Да, уколы тоже. Теперь таблетки дают — отвечаю, наблюдая за ним.

— Хорошо. Скоро тебя выпишут. У меня будет предложение для тебя. Но об этом потом. Сейчас — долечивайся — он шагает в выходу, не давая возможности мне задать ему хоть один вопрос. А перед дверью останавливается, оборачиваясь:

— Сегодня придет психолог. Будь хорошей девочкой и расскажи ей обо всем.

— Что? — только и успеваю вымолвить я, прежде чем дверь закрывается за его спиной.

Снова ушел. Вот же странный человек!

Мало того, что он не знает меня и я не знаю даже как его зовут, так он еще умудряется командовать! От возмущения у меня даже приоткрывается рот.

Это что вообще только что было?!

Но, конечно же, ответа на мой вопрос нет, потому что тот, кто должен на вопрос ответить, просто ушел!

Я растерянно смотрю на дверь.

Боже, как же это все странно…

Когда приходит мама, я задаю ей все вопросы, которые крутятся в моей голове:

— Мам, ты что оплатила платную палату?

— Что ты! Это Виктор сделал. Он сказал что проследит за тем, чтоб у тебя был хороший присмотр — она смотрит на меня в легком недоумении.

— Виктор? Кто это?

— Ну как же, Виктор — мужчина, который тебя спас — удивляется в ответ — Вы что, не познакомились?

— Нет. Он слишком быстро уходит, и я просто не успеваю его о чем — то спросить. Но я поблагодарила его.

— Ааа. Так он занят сильно, видимо, поэтому и не задерживается.

— Ммм… Ты не находишь это странным? — задаю я волнующий меня вопрос.

— Нет. Очень хороший и порядочный мужчина. Повезло, что он оказался рядом.

— Ну да, просто, всё равно это выглядит странно. Он ведь меня совсем не знает. Зачем оплачивать постороннему человеку медицинские услуги?

— Не знаю, возможно, ему жаль тебя.

Понятно, что от мамы я не дождусь ответов на свои вопросы. Но по крайней мере, я теперь знаю как его зовут. Если мы увидимся еще раз, сразу же спрошу у него все.

Так, он ведь еще что — то говорил о предложении. Нехорошее предчувствие охватило меня. Мало ли чего потребует взамен. С виду он может и выглядит нормальным, но кто знает, что за мысли у него в голове.

Немного из-за этого разнервничалась. Вот что ему стоило остаться и поговорить со мной? Да хотя бы даже представиться! Что за таинственность?!

Еще сегодня приходила психолог. Ею оказалась приятная женщина, лет тридцати пяти. Вначале, я приняла ее приход «в штыки», но, постепенно, ей удалось вовлечь меня в разговор.

Я думала, она сразу же начнет расспрашивать меня о случившемся. Но она начала издалека: спросила о моем детстве, подругах, родителях. Рассказала о себе и, постепенно, подвела разговор к тому, что случилось со мной в парке.

Не думала, что мне может стать легче, но, после ее ухода, мне действительно полегчало в душе.

Ольга Алексеевна сказала, что будет приходить ко мне каждый день, до момента выписки. А после, мы можем продолжить встречи у нее в кабинете, если я захочу. Я спросила об оплате, но она отмахнулась, сказав чтоб я не думала об этом и ее услуги уже оплачены.

В эту ночь даже засыпать было легче. Я смогла сделать это самостоятельно, не прибегая к снотворному, которое мне тут же дали бы, стоило лишь попросить.

Конечно, когда ты лежишь в больнице платно, отношение совершенно другое. Все с тобой милые, интересуются здоровьем, реагируют на каждый чих. Окажись я в обычной палате, по полюсу, такого бы точно не было.

И теперь я постоянно думала о том, что потребует от меня Виктор взамен. А он явно что-то хочет. Но если вдруг, его предложение окажется за гранью, то пошлю его со спокойной совестью.

В конце концов, я не просила за себя что-то оплачивать. Это было его решение.

Наконец-то настал день выписки. Я с нетерпением ожидала маму. С легкой опаской смотрела на дверь, ведь мог прийти Виктор и потребовать от меня чего-то взамен. Но ничего такого не произошло. Мама забрала меня после обеда и мы спокойно вернулись домой. Никто не препятствовал нашему отъезду.